27 марта следующего г2021 года года исполнится 210 лет со дня создания внутренних войск МВД Российской Федерации, рождённых указом императора Александра I в далёком 1811 году. На всём протяжении своей истории наряду с полицией и спецслужбами они были и остаются частью охранительной системы нашего государства, обеспечивая его внутреннюю безопасность. Будучи проектом, реализованным в недрах военного ведомства Российской империи, внутренние войска изначально имели организационную структуру и отличительные признаки воинского формирования, хотя и обладали рядом специфических особенностей благодаря коим они выделялись из общей массы частей и соединений вооружённых сил страны.
Как отмечалось выше, начало их службы было положено именным указом императора Александра I от 27 марта 1811 года, адресованным военному министру генералу от инфантерии М. Барклаю де Толли, который начинался словами: «Признав нужным состоящие ныне под разными именованиями инвалидные роты и команды обратить на пользу службы с лучшим и выгоднейшим для них распорядком».
Как известно, «потешные» забавы юного Петра Великого и его сверстников привели в итоге к созданию профессиональной армии в России. В данном конкретном случае всё произошло с точностью до наоборот. Теперь уже старые воины-ветераны, составлявшие упомянутые в царском указе подразделения, придали новый импульс развитию вооружённых сил страны. Ведь в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. Даля слово «инвалид» значится как «… отслуживший, заслуженный воин, неспособный к службе за увечьем, ранами, дряхлостью». Иными словами, он является синонимом нынешнему определению слова «ветеран».
Каков же был тогдашний уровень социальной защиты военнослужащих, негодных к строевой службе в полевых войсках?
Вплоть до конца XVIII века военнослужащие русской императорской армии тянули армейскую лямку бессрочно. По указу Петра Великого от 3 мая 1720 года инвалиды определялись в монастыри с сохранением прежнего денежного довольствия в качестве пенсионного обеспечения, где за ними имелся уход.
В период правления императрицы Екатерины Великой их разделили на две категории: служившие и неспособные. И стали направлять на жительство в специально отведённые для этого города. Там из них формировали губернские роты и штатные команды, которые находились в подчинении у местных чиновников гражданских ведомств, губернаторов, городничих и т. д. для исполнения военно-полицейских функций.
После того как в 1796 году срок военной службы ограничили 25 годами, в категорию инвалидов стали попадать рекруты, по тем или иным причинам не приглянувшиеся командирам полевых частей. Поэтому император Александр I своим указом вернул инвалидные роты и команды в лоно военного ведомства. А следующим царским повелением от 27 марта того же года им придали совершенно новую организацию. С этой целью всех инвалидов разделили теперь уже на три категории: подвижные, служащие и неспособные. Из первых создали 35 рот госпитальной прислуги: 17 – оставили на местах прежней дислокации, а 18 – отправили в полевые части. Прочие категории инвалидов пошли на формирование уездных команд, которые отныне стали именоваться внутренней стражей. Согласно штатному расписанию, каждая из них состояла из двух офицеров и 46 нижних чинов.
Несколько ранее подобная участь постигла гарнизонные части внутри Российской империи. Царским указом от 21 января 1811 года добрая половина из них пошла на формирование 13 новых пехотных и егерских полков для пополнения действующей армии, а другой укомплектовали 52 гарнизонных полубатальона, которые впоследствии с уездными командами инвалидов-стражников составили костяк зародившихся внутренних войск.
Позднее, 3 июля 1811 года, вступило в силу «Положение для внутренней стражи», которое очертило круг функциональных прав и обязанностей, а также статус новоиспечённых формирований. На заседании Государственного совета во время дебатов при обсуждении статей этого документа в присутствии императора Александра I министр юстиции А. Балашов решительно воспротивился тому, чтобы учреждённое новшество находилось в ведении военного ведомства, предложив в качестве альтернативы непосредственно подчинить её чиновникам местной администрации. Ему отказали. Но он выговорил себе право в окончательном варианте принятого к действию документа осуществлять «…главное наблюдение, чтобы губернские гарнизонные батальоны и уездные команды отправляли предписанную им внутреннюю службу и исполняли законные требования гражданского начальства, к общей безопасности относящихся, с точностью и беспрекословно».
Согласно «Положению», общее руководство гарнизонными батальонами осуществлял инспектор внутренней стражи, её непосредственный командир. На эту должность царь назначил генерал-майора графа Е. Комаровского, который помимо всего прочего исполнял обязанности царского адъютанта. Тем самым он имел право напрямую, по делам службы, апеллировать к императору, минуя своего непосредственного начальника – военного министра генерала от инфантерии Барклая де Толли.
По штату каждый гарнизонный батальон трёхротного состава, возглавляемый офицером в подполковничьем чине, состоял из 554 военнослужащих. В свою очередь батальоны сводились в бригады, по два в каждой, а те распределялись по восьми округам с окружным генералом во главе. Несколько ранее в циркуляре Инспекторского департамента военного министерства от 30 марта 1816 года велено было внутренние войска «… именовать отныне Отдельным корпусом внутренней стражи, а инспектора оной – командиром Отдельного корпуса внутренней стражи».
Слабым звеном в построении структуры ОКВС был принцип его комплектования. В основу легла система распределения в части внутренней стражи солдат, неспособных к полевой службе, что регламентировалось царским указом от 2 февраля 1813 года. Он отражал естественные стремления высших должностных лиц государства оградить армию от пополнения рекрутами с физическими недостатками, освободить её от «порочных» (провинившихся) военнослужащих и лиц, неспособных к строевой службе вследствие возраста, болезней и полученных в боях увечий. Указ начинался словами: «Устройство внутренней стражи на таком основании, чтобы нижние чины, оную составлявшие, находились ближе к местам своей родины, представляет взаимную пользу службе и служащим…». Далее следовал перечень шести пунктов, которые следовало соблюдать при комплектовании частей ОКВС.
Нельзя не признать это гуманной мерой, позволяющей дать прибежище изнемогавшим от военной службы ветеранам. Тем более что эти правила чётко фиксировали послабления по службе во внутренних войсках заслуженным воинам. Например, в пункте 5 местным военачальникам рекомендовалось не препятствовать стремлениям «… обзавестись скорее хозяйством неслужащих инвалидов», а также не отнимать у них «право отпускать их на время по деревням для свидания с родственниками или в летнее время для работы».
Но, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Под благовидной причиной командиры полевых частей первым делом сбывали с рук во внутренние войска провинившихся военнослужащих, в том числе офицеров, скомпрометировавших себя поведением. Что в конечном итоге всё вместе негативно сказывалось на нравственном климате внутренней стражи и качестве её личного состава.
В общем, установка на то, чтобы ОКВС пополнялся достойными, нравственно чистоплотными военнослужащими, хотя и утратившими физические силы, фактически не выполнялась. Несмотря на меры, принятые для ликвидации подобного состояния, в виде «Положения о комплектовании Отдельного корпуса внутренней стражи» от 22 июня 1817 года, процент «порочных людей» в нём оставался высоким.
Хотя, опираясь на сей документ, на местах повели решительную борьбу с различного рода злоупотреблениями. Причём император Александр I обязал местных чиновников не оставаться в стороне, помогая, насколько в их силах и компетенции, пресекать неподобающие явления в корне. Напоследок предупредив, что в случае чего: «Они ответственны будут за молчание».
Меры, надо сказать, принимались своевременно, тем более что личный состав ОКВС буквально был перегружен нарядами по несению караульной и конвойной служб, составлявших основу её разнообразной деятельности. Военнослужащие внутренней стражи выделялись для охраны объектов и учреждений военного и гражданских ведомств, обеспечивали бесперебойную работу различного рода мастерских, оружейных заводов, госпиталей, лесничеств, межевых работ и много чего другого. На Кавказе их зачастую привлекали в качестве эскорта «оказии». Так называли старые служаки отдельного Кавказского корпуса караван повозок, запряжённых волами, сновавший взад-вперёд по Военно-Грузинской дороге.
Весьма хлопотливым, изнурительным и часто опасным делом являлось конвоирование арестантов. Вся территория страны была испещрена этапными маршрутами следования этапных команд, каждая из которых размещалась по соответствующим трактам (дорогам). В штатном исчислении она состояла из одного офицера и 26 нижних чинов. Отбирали в этапную команду людей «невидных во фрунтовой службе, но отнюдь не вовсе изувеченных, или почему-либо неспособных носить ружьё». Естественно, нагрузка на них возрастала в арифметической прогрессии в связи с нарастанием кризисных ситуаций в стране.
Именно в таких условиях зарождались внутренние войска России и начинала протекать их служебная деятельность.
Александр Нетёсов
На иллюстрации: офицер и нижний чин внутренней стражи 1844 г.
